Ты не сирота
Как дать ребенку, оставшемуся без попечения родителей, не только еду и кров, но и привить семейные ценности? Воспитать человека, способного любить и заботиться о близких — одна из задач проекта SOS-деревни.
Ассоциация SOS Детские деревни Узбекистана — это некоммерческая организация, созданная в 1997 году. Основная ее миссия: обеспечение благополучия детей, защиты их интересов, прав и удовлетворения нужд.
Как работает эта модель, и чем она отличается от государственных учреждений?
В SOS-семьях дети получают опеку и воспитание, живут в полноценных домах-коттеджах на защищенной обустроенной территории.
Заботятся о детях профессиональные воспитатели. Они живут с детьми 6 дней в неделю и исполняют функции «мам». В каждом коттедже живет в среднем 5–8 детей. Дети перенимают модель семьи: учатся обустраивать быт, управлять бюджетом, готовить. Они обучаются в обычных школах, могут дружить с одноклассниками и другими детьми.
На территории SOS-деревни располагаются социальная служба и медицинский пункт.
Каждый ребенок получает опеку по индивидуальному подходу. Социальные службы определяют, в каком направлении лучше двигаться тому или иному ребенку в зависимости от его состояния, способностей и темперамента, по принципу персонального кейс-менеджмента.
Мы пообщались с теми, кто заботится о детях, и попросили их рассказать, как все устроено, а также задали им вопросы об их отношении к работе.
Зебо Исакова
директор SOS-деревни с 2019 года
У организации есть миссия — «Любящий дом для каждого ребенка». Важно, чтобы ребенок чувствовал, что его окружают любящие люди и любящая мама.
Когда мы принимаем на работу SOS-мам, мы стремимся к тому, чтобы они закреплялись у нас надолго. Смена мам — большой стресс для детей. Мы создаем все условия, чтобы дети от начала до выпуска были с одной мамой.
Найм сотрудников у нас идет в несколько этапов: отбор резюме, собеседование, тестирование с участием компетентной Комиссии по найму. Мы стараемся, чтобы к нам попадали правильные люди.
Мы не просто заботимся о детях, оставленных без временной опеки, мы поддерживаем их семьи.
Делаем все возможное, чтобы ребенок общался с биологическими родителями и родственниками. Наши специалисты принимают решение, каждый раз тщательно изучая условия.
Первый приоритет: предотвратить социальное сиротство.
У нас есть меморандум о сотрудничестве с махаллинскими комитетами, мобильная команда, где работают юрист-консультант, психологи, социальные работники, и мы тесно сотрудничаем с органами опеки во всех районах г. Ташкента. И каждую семью ведем до достижения экономической самодостаточности и стабильного дохода.
Пример: в семье тяжелые экономические условия, мама умеет шить, но не может купить швейную машинку. Мы покупаем маме швейную машинку, при надобности обучаем, предоставляем ей психологическую помощь. В данном случае ребенок не изымается из семьи, но, находясь в кругу своей биологической семьи, получает нужную поддержку и помощь.
У нас в SOS-деревне есть прозрачная система и алгоритмы, которые обеспечивают качественное выполнение стандартов опеки и правильную работу всего механизма.
Каждая SOS-семья знает, сколько денег расходуется на детей, мы не ведем централизованные закупки, как в других учреждениях со схожими функциями. Каждая семья сама покупает продукты, одежду и бытовые принадлежности. Дети будут адаптированы, смогут управлять финансами. Мамы, в свою очередь, сдают отчет по семейному бюджету, у них все очень четко.
Дети у нас обладают свободной волей и учатся в обычной школе. И мы внимательно следим за их безопасностью. Оберегаем на этапе, когда они подрастают, следим, с кем они общаются.
Нам важно, чтобы ребенок знал свои права и при этом пытаемся донести до них необходимость заботиться о своей безопасности.
О себе
Я работаю здесь уже три года. Пришла сюда с горящими глазами, полная идей. Но все оказалось сложнее. До сих пор учусь разделять профессиональную и личную жизнь.
У каждого ребенка и у каждого воспитателя своя история. Мы – сотрудники организации – пропускаем через себя и претензии, и трудности периода переходного возраста, и тяжелые судьбы детей. Каждый раз, слушая историю ребенка, я думаю: это самая душераздирающая история из тех, что я слышала. И каждый раз ошибалась. Мы как губки впитываем в себя их проблемы. Но все же, благодаря прозрачной и отлаженной системе, мы можем отслеживать пробелы, помочь, где надо и скорректировать нужные действия.
Наргиза Султонова, 43 года
профессиональная «мама»
Врезка: «Мои родственники уже признали, что это мой дом».
Когда я была маленькой, я посмотрела программу Андрея Малахова «Пусть говорят» про брошенных детей. Уже тогда у меня возникла жалость к детям, оставшимся без мамы. Я связала карьеру с детьми, работала в садике. Однажды в объявлениях «Даракчи» я увидела интересную вакансию, прошла собеседование и с 2009 года работаю здесь.
Сначала было тяжело. А сейчас дети уже как свои. У меня есть опыт, знаю, как с ними быть, как разговаривать, как решать их проблемы.
Дети приходят ко мне зажатые, закрытые и у них нет доверия к взрослым . Кто-то приобрел плохие привычки, уже умеет врать, воровать. Кто-то не хочет разговаривать, первые дни не ест. Я к каждому нахожу подход и за 2–3 дня ребенок постепенно адаптируется.
Недавно мне дали мальчика, Феруза. В 6 лет он не издавал ни звука, ни на что не реагировал. Это был результат психологической травмы. Его привезли из детского дома и решали, что делать: отправить в специализированное учреждение или оставить. В итоге я взяла его с собой в отпуск: мы провели время вместе, на Амударье, где я родилась. Было тяжело, он закатывал истерики, плакал. Но постепенно стал отходить, заговорил. Сегодня он произносит «опа», «ака», издает разные звуки. Стал сближаться с «братьями» и «сестрами».
В общей сложности я воспитала 21 ребенка. И уже есть два «внука»: девочка и мальчик. Мы как одна семья – поддерживаем связь, общаемся и помогаем друг другу. Если приходят новенькие «мамы», обучаем их, делимся опытом.
У меня один выходной, и когда я приезжаю домой, все время говорю о своих детях. Все мои родственники уже признали, что деревня – это мой дом.
Нилюфар Абдуллаева, 45 лет
профессиональная «мама»
Врезка: «Какие же это проблемы? Это мои дети»
Я работала в детском саду, когда мне порекомендовали эту работу. Сказали, что я люблю детей, и это может мне подойти. Заполнила резюме дважды, на собеседование попала не сразу. Психологи задавали провокационные вопросы: я уже не молодая, смогу ли обучиться? Волновалась: как все получится, ведь до этого я работала в саду, а здесь нужно проживать с детьми. Но я решила: всему научусь.
Меня приняли с испытательным сроком и уже в следующем месяце дали семью. Был ноябрь, холодно, и двое детей простыли. Меня тогда не знали как работника. Стали проверять, расспрашивать, как слежу за детьми, как это произошло, не по моей ли вине. Врач спросила строго: «А как вы кормите детей?» Но, попробовав мою еду, похвалила: «Как в ресторане». Так я постепенно доказывала, что справляюсь.
Сейчас в моей семье проживает пятеро детей. А четверо уже ушли учиться взрослой жизни.
Двое детей учатся в 9 классе, а трое в 4, 5 и 6 классах. У всех начинается переходный период, я все контролирую, переживаю за них.
У нас все получается. Дома дети во всем мне помогают, все делаем вместе. Они сами ходят в супермаркет, сами делают покупки, учатся самостоятельной жизни. Я даже удивляюсь, как они стараются, выбирают хорошие продукты при покупках.
Ко мне приводят и детей русской национальности. Я специально изучаю русский язык, чтобы общаться с русскоязычными детьми. Владислав Карасев – непоседа, как главный герой из фильма «Один дома». Ему 10 лет. Мама у него умерла и он остался один. Пока определяли его, в учебе отстал, стал озорником. Во время карантина с ним занималась отдельно. Я на узбекском говорю, он на русском, кое-как друг друга понимали. Но постепенно подтянула его в учебе, ему стало интересно учиться. Большое дело сделали.
Дети мне как родные. Еду домой на выходной и все равно говорю о своих детках: как там Владик, как там Тоня. Родственники вздыхают: и дома о рабочих проблемах говоришь. А я отвечаю: какие же это проблемы? Это мои дети.
Дилором Турсунова, педиатр
До этого я работала участковым врачом в семейной поликлинике № 6, потом заместителем главного врача.
Когда открылась эта организация, я увидела, что «мамам» необходима помощь. У нас были и грудные дети. Надо было обучать воспитывать, кормить. Я поняла, что принесу больше пользы тут, чем на своей работе. Этим мамам и детям я нужнее, мой 20-летний стаж тут пригодится. И я работаю здесь уже 21 год, с апреля 2001 года.
Я курирую не только детей, но и воспитателей, и сотрудников.
Два раза в год специалистами клиники Ташкентского педиатрического института и Городского медицинского диагностического центра у нас проводится углубленная диспансеризация. Они проводят обследование, и после этого я провожу мониторинг. Выявляю выставленные диагнозы, план лечения и подход к каждому ребенку.
Детская стоматологическая поликлиника бесплатно проводит детям санацию ротовой полости. А «мамам» проводим медосмотр в семейной поликлинике, и по результатам они получают лечение в клинической больнице № 5.
Всем детям проводят профилактические прививки, они получают консультации окулиста, невропатолога, травматолога, эндокринолога и пр. Если детям нужны особые процедуры, например, решение аномалии прикуса, брекетирование, то я закладываю это в бюджет. Стоматологическая поликлиника делает нам хорошие уступки.
Период карантина мы прошли благополучно: были на самоизоляции и нам даже продукты доставляли на территорию. А сейчас все сотрудники SOS, подростки и воспитанники Дома молодежи привиты на 100%.
О себе
У меня отличные отношения с детьми. Выходя во взрослую жизнь, они обращаются ко мне за советом и поддерживают со мной контакт.
Человек, который выбрал эту профессию, должен любить и понимать детей не только как врач, но быть еще и психологом, уметь найти контакт с ними,чтобы дети смогли высказать свои жалобы, и не только на здоровье. Важно, чтобы человек смог оказать помощь данному ребенку.
Я рада, что нахожусь здесь, мне приятно видеть плоды своих трудов. Меня вдохновляет то, что многие девочки хотят быть похожими на меня и поступают в медицинский колледж.
Лола Рихсиева, социальный работник
У социального работника многогранная работа. Когда к нам поступает сигнал, что какой-то ребенок может попасть в детское учреждение, включаются две службы. SOS-деревня и Служба укрепления семьи. Первым делом мы оцениваем ситуацию и делаем выводы — можно ли сохранить ребенка в семье или нет?
Если оставить ребенка в семье невозможно, берем семью на бюджет и планируем работу.
Забирая ребенка, мы смотрим, можно ли работать с биологическими родственниками. Организуем контакт и связь ребенка с ними. Каждый ребенок должен знать и чувствовать свою принадлежность к той семье.
А бывает, что ребенком никто не интересуется, и тогда он принимает SOS-семью как свою. А если в сложной ситуации оказались брат и сестра, принимаем обоих.
У нас есть положения по приему в долгосрочную и краткосрочную опеку. В долгосрочной делается упор на детей до 10 лет: расчет идет на то, что, чем больше ребенок проживет в семье, тем больше у него возможности получить правильную модель семьи.
Мы никогда не ставим на родителях крест. У нас был случай: в 2018 году приняли троих детей, у мамы сложная ситуация, нет официального брака, она жила по религиозному обряду, родила троих детей. Потом случился конфликт и «муж» ее выгнал. Она определила детей к нам. Но мы три года проводили с ней работу, чтобы она забрала детей, и в прошлом году она это сделала. Работали и я, и служба предотвращения социального сиротства оказывала ей помощь в обучении, была помощь психолога в родительских навыках, мотивация. Дети сейчас с ней, они довольны и у нас контакт продолжается: если нужна какая-то помощь, оказываем.
С каждым ребенком работаем по кейс-менеджменту. На каждый домик назначается кейс-менеджер который формирует план, создает пакет документов на каждого ребенка. Смотрим, как подтягивать ребенка в учебе, какую психологическую помощь оказать и пр. У нас есть логопед-дефектолог, помогающий исправлять дефекты речи.
Стараемся, чтобы у детей хоть как-то сформировалось чувство привязанности.
На начальном этапе в SOS-деревне мы передаем детям модель семьи. Каждый воспитатель сам определяет стиль воспитания: кто-то занимается рукоделием, кто-то обучает детей готовить, все индивидуально. А потом ребенок переходит в Дом молодежи, где проживают 15—16 детей 16—18 лет. Там тоже есть педагоги, координатор, но дети почти самостоятельные.
Для вывода ребенка в самостоятельное проживание есть разные критерии:
- диплом об образовании;
- специальность по диплому;
- трудоустроенность и получение дохода;
- жилье.
Если все это есть, ребенок переходит во взрослую, самостоятельную жизнь, но может обращаться к нам за помощью.
Об успехах детей
Наша гордость: определенный процент поступивших в вузы. Есть мальчик, который окончил вуз и сейчас работает в хокимияте. Одна из девочек является волонтером при ЮНИСЕФ и благодарна детской деревне. Большую роль здесь сыграл воспитатель, который очень много вкладывал в нее, не ленился, возил в отдельную школу — это очень важно. И многолетняя работа дала плоды.
Есть и другие успешные дети, которые не имеют высшего образования, но получили специальность, имеют определенный доход,знакомы с моделью создания семьи, и это тоже очень важно.
Всякие у нас бывают истории, есть и такие, которыми не похвастаешься. Но есть и ребята, которые добивается успехов в жизни, и мы ощущаем себя счастливыми. В этом есть и доля моего труда, и это для меня очень важно.
Текст: Олеся Цай
